Засада на Сергиево-Посадский ОМОН
Два десятка лет прошло с момента гибели 17 милиционеров Сергиево-Посадского ОМОНа в Чечне. Эта была трагедия всего района, которая затронула практически каждую семью: в отряде были родственники, знакомые, знакомые знакомых. Сначала не верилось, потом было страшно. Но ещё страшнее стало, когда в город стали привозить груз-200. На отпевание в Трапезном храме Лавры их выстроили шеренгой. За что выпала такая судьба тем молодым ребятам? Как пережили горе близкие погибших бойцов?
А потом были годы сбора информации. По крупицам. Были суды, которые осиротевшие семьи считают неправедными.
Утром 2 марта 2000 года перевозившая сотрудников Сергиево-Посадского ОМОНа колонна в Старопромысловском районе Грозного попала в засаду. Бой продолжался более трёх часов и унёс жизни 17 сергиевопосадских бойцов, более 30 получили тяжёлые ранения.
«Я помню каждую секунду боя. Двадцать лет прошло, но второе марта 2000 года в памяти, как вчера». «Из Чечни меня ждала девушка Юля. Она потом помогала мне справиться с последствиями ранений». «Муж всегда сам собирал сумку в командировки. Пообещал — в следующий раз на Северный Кавказ поедет его заместитель». Это воспоминания бойцов, что шли в колонне в тот злополучный день, и женщины, которая двадцать лет посвятила восстановлению хронологии дня, когда погиб её муж, поиску справедливости, столь важной для каждого сергиевопосадца. У каждого из них — своя боль и свой опыт, но одна правда и память о тех, кто не вернулся из Грозного.
Любовь МАРКЕЛОВА, вдова командира отряда милиции особого назначения Дмитрия Маркелова:
— 29 февраля 2000 года Дмитрий Афанасьевич поехал в шестую командировку на Северный Кавказ, которая стала последней. Прошло уже двадцать лет. За это время выросло целое поколение, поэтому для нас — родственников милиционеров, не вернувшихся из командировки, — сейчас важно сохранить память и передать знания о подвиге сергиевопосадских бойцов. После гибели наших близких, в день расстрела колонны, было возбуждено дело по статье «Убийство». Привлекались к ответственности трое чеченских милиционеровгантамировцев.
Суды длились больше четырёх лет. За эти годы мною были собраны тысячи листов со свидетельскими показаниями, рассказами очевидцев, копиями документов. Всё это легло в основу книги «Засада». Я считаю, это был мой долг — рассказать правду о той трагедии, чтобы не оставалось разночтений, чтобы не принижался подвиг наших бойцов. Они герои, а не случайная жертва. В книге собрана подробная информация о той командировке и о том, как развивались события второго марта 2000 года.
В колонне ехали одиннадцать машин. В первой машине были сотрудники подольского ОМОНа, которые встречали наших в Моздоке. Четыре автомобиля, прибывшие с базы в Пересвете, двигались в конце колонны. В них привезли 20 тонн груза — вооружение и продовольствие. В посёлке, напротив бетонного забора, вдоль которого растянулась колонна, находились вооружённые боевики, которым помогали чеченские милиционеры. Чтобы остановить колонну, снайперы убивали в каждой машине водителя и старшего — того, кто сидел рядом. Далее последовал шквальный перекрёстный огонь по колонне со всех сторон.
Муж погиб в первые минуты боя. Боевики, устроившие засаду, ушли в горы, где впоследствии были уничтожены. Но общество требовало найти и осудить виновных. Событие было резонансное! Стала навязываться версия о том, что сергиевопосадцев обстреляли подольские и свердловские милиционеры. Было возбуждено новое уголовное дело, уже по статье «Халатность» в отношении двух офицеров высшего командного состава МВД (Бориса Фадеева и Михаила Левченко. — Прим. ред.). Более того, была попытка переложить вину на погибшего Маркелова, говоря о том, что он не зашёл в штаб, не получил бронетехнику. Хотя нашлись свидетели, которые подтвердили, что в штабе муж был. Подвиг наших ребят был принижен, и их гибель стали выдавать за нелепую случайность. Поэтому сейчас очень важна память и важна правда.
Многие из участников той командировки и родственники погибших ведут активную просветительскую деятельность — посещают школы, рассказывают про службу в спецподразделениях. За прошедшие годы были созданы музейные выставки, посвящённые бойцам Сергиево-Посадского ОМОНа. Даже в селе Шелкозаводское, в котором базировался Сергиево-Посадский отряд в конце 1999 года, именем Дмитрия Маркелова названа улица. В 2002 году в Сергиевом Посаде появился мемориальный комплекс воинам-землякам, погибшим при исполнении воинского долга. Ежегодно в первых числах марта к нему возлагают цветы и вспоминают сергиевопосадских омоновцев. Ещё через год была написана икона памяти воинов, погибших в Старопромысловском районе Грозного. Такая икона есть в семье каждого из погибших бойцов, а также в храмах Сергиева Посада, Хотькова, Пересвета, Озерецкого и не только.
Сергей КАЛАШНИКОВ, в 2000 году боец СергиевоПосадского ОМОНа:
— Мне было 22 года, и это была моя первая командировка в СевероКавказский регион. К тому моменту я служил в отряде 11 месяцев, прошёл стажировку и работал в должности милиционера бойца. События, произошедшие 2 марта 2000 года, — тщательно спланированная засада боевиков. По их замыслу была представлена дезинформация, что в Грозный следует колонна боевиков, переодетых в форму сотрудников ОМОНа. Информацию не проверили в комендатуре, и при первых выстрелах по колонне произошла неразбериха, которой воспользовались боевики, засевшие на чердаках домов и в укрытиях. Прицельными выстрелами они уничтожали наших бойцов. Машины были подбиты, многие из наших ребят, включая командира Дмитрия Афанасьевича, погибли в первые минуты боя. Я получил шесть огнестрельных и осколочных ранений верхних и нижних конечностей. Благодаря товарищам, которые меня вытащили и оказали первую помощь, а также врачам, я выжил и после реабилитации продолжил работать в отряде. Очень благодарен родителям, жене Юле, руководству отряда, моим друзьям, которые помогли справиться с последствиями ранений и с моральными переживаниями после тех тяжёлых событий. В настоящее время я работаю в отряде в должности заместителя командира ОМОНа и имею звание подполковника полиции. Очень горжусь этим и люблю свою работу.
С Юлей у нас двое детей — дочка и сын. Сын занимается борьбой самбо и флорболом. О том, пойдёт ли он по моим стопам, пока не думал, ему только 9 лет. Я хочу, чтобы дети сами сделали свой выбор, а я их поддержу, направлю, если надо будет, на истинный путь. Я стараюсь жить активно, заниматься спортом, свободное время провожу с семьёй, играю в футбол, люблю плавать в бассейне. Я человек открытый, с удовольствием посещаю спортивные мероприятия: фестивали ГТО, турниры по хоккею, самбо, дзюдо. Я благодарен Господу Богу за то, что остался жив, и за то, что у меня есть моя семья, родители и друзья, которые меня окружают по сей день.
Вячеслав КОРОВИН, в 2000 году замкомандира взвода:
— Тот день невозможно вычеркнуть из жизни, забыть. Каждый раз, вспоминая события 2 марта 2000 года, проживаешь бой. Из отряда есть человек 8-10, которые по сей день общаются постоянно. Это Александр Костычев, Александр Краснобаев, Михаил Ковалец, Андрей Петрушкин, Вадим Трофимов, Евгений Лучихин и другие. Расширенным составом встречаемся дважды в год — 2 марта и на День отряда.
В течение года те трагические события уходят в глубь памяти, а когда собираемся вместе, тысячный раз обсуждаем командировку в марте 2000го — что можно было сделать, а что нам не удалось в условиях боя.
Боевики отработали очень чётко, провокация была хорошо спланирована. В момент начала обстрела колонны эмоции были сложные. Вопервых, это эффект неожиданности. Во вторых, в один момент начинается работа всего организма, включаются скрытые резервы. И наконец, первые сложности начинаются, когда появляются первые раненые. Потому что раньше знал об оказании первой медицинской помощи только в теории. А там, в условиях боя, надо было вытаскивать раненых. Лежит боец весь в крови, а ты теряешься — что делать в первую очередь, что перевязывать, что куда вкалывать. Я Сергея Калашникова вытаскивал, у него руки и ноги были ранены. В БТР его затащил, промедол (анальгетик. — Прим. ред.) вколол и в госпиталь. Наверное, это самое сложное было. После той командировки я ещё один раз ездил на Северный Кавказ, семь лет проработал в отряде.
Сейчас у нас — участников событий 2000 года — довольно активная жизнь. Есть ветеранская организация, которая принимает участие в патриотических и спортивных мероприятиях. Активно готовимся к концерту, приуроченному к 20й годовщине. Он пройдёт в ДК имени Гагарина 29 февраля. Также регулярно мы посещаем школы, рассказываем учащимся о работе в ОМОНе. В этом году у нас запланировано посетить одиннадцать школ. Кроме нас на открытые уроки приходят действующие сотрудники, показывают вооружение, проходит интерактивное общение. Я с теплом вспоминаю службу в отряде, это было самое счастливое время.
Михаил КОВАЛЕЦ, в 2000 году командир взвода, участник боя:
— Я очень хорошо помню всё, что происходило в моём секторе во время боя. Никто не скрывает то, что видел. В разговоре с нашими ребятами подольские сотрудники ОМОНа подтвердили, что получили информацию о том, что пойдёт колонна боевиков, переодетых под гантамировцев. Такие засады — излюбленная тактика боевиков. Сначала дезинформирование, стравливание между собой федеральных сил. Частично провокация удалась, ведь свердловские милиционеры действительно открыли огонь по колонне, но на выявление «своих» ушло несколько минут. А бой с боевиками продолжался более трёх часов. Разве можно трёхчасовой бой списать на «междусобойчик»? Многие бойцы имели за плечами опыт не одной и не двух командировок.
Сейчас, вспоминая бой, я уже могу сказать, что нам не хватало отлаженного взаимодействия. Когда подошла бронетехника, главной задачей стала работа по эвакуации раненых. Жизни некоторых товарищей буквально висели на волоске. К сожалению, не всех из тяжело раненных удалось спасти. Но если бы затянулась эвакуация, то погибших было бы гораздо больше. Многие из тех, кто был ранен, после 2000го ушли из отряда. Уходили в основном те, у кого были маленькие дети, и жёны ставили вопрос ребром. Конечно, семьи сильно переживали. Когда у меня была первая командировка, я дома сказал, что еду на учения на два месяца в Ставропольский край. В течение командировки родные нас «рассекретили». Но есть и ребята, которые не только остались работать в силовых структурах, но и добились профессиональных успехов, сейчас занимают руководящие должности в спецслужбах.
У меня после этой командировки было ещё две поездки — в Северную Осетию и на границу с Чечнёй. Тринадцать лет назад я ушёл на пенсию, устроился на завод ДСП в Лесхозе. Продолжаю заниматься спортом, своих детей и внуков приучаю к тому же. Стараюсь путешествовать, на охоту и рыбалку ездить.
Уважаемая Любовь Александровна! Пишу Вам с города Грозного.
Во-первых, спешу сообщить, что сам жив-здоров и наш старшенький чувствует себя хорошо. Служба наша проходит спокойно и без происшествий. Если так будет и дальше, то в 20-х числах декабря вернёмся в славный город Хотьково. Как ты понимаешь, Восток — дело тонкое! Кавказ — это не восток, но и не Европа. Только находясь здесь, понимаешь, что такое жить дома в окружении родных , друзей и близких. До свидания. Целую тебя и Вадика.
Газета «Вперёд»